На днях я привет график, характеризующий это соотношение на примере США.

Еще кое-какие пояснения.

Как известно, денежные власти западных стран уже давно держат ставки на сверхнизком уровне, а у некоторых номинальная ставка ниже нуля. Им нередко противопоставляют политику развивающихся стран, где ставка как правило существенно выше. Но следует иметь ввиду, что важна не столько номинальная, сколько реальная ставка, т.е. за вычетом инфляции. Последняя в западных странах в среднем ниже, поэтому реальные ставки в разных странах оказываются сопоставимы и колеблются вокруг нуля. (Я уже как-то приводил расчет, из которого следует, что, напр., вклад в швейцарском банке с отрицательной номинальной ставкой на длинном интервале не уступает вкладу в американском или российском банке с положительной доходностью, если учесть разницу в инфляции и валютную переоценку.)

( Читать дальше )

Очередное снижение ставки превзошло ожидания и содержит важные сигналы по части настоящего и будущего нашей экономики. Несколько соображений на этот счет:

1. Не откажу себе снова в удовольствии указать на исполнение моих прогнозов. В первом из них месяц назад я допускал переход к снижению ставки в этом году, что было не так уж очевидно на фоне охвативших многих панических настроений относительно рубля и инфляции.

Несколькими днями позднее я предположил, что начавшееся тогда снижение ставки «станет первым шагом в новом цикле смягчения денежно-кредитной политики», что и реализовалось сегодня.

Наконец, в том же посте я допустил, что «итоговая инфляция окажется ниже 20%». Это близко к нынешним инфляционным ожиданиям ЦБ, но находилось в остром противоречии с распространенными прогнозами месячной давности об ожидающей нас невиданной инфляции;

2. В своих прогнозах я исходил из некоторых общеэкономических принципов и статистических тенденций, как то

( Читать дальше )

Инфляция в США на сорокалетнем максимуме, а ставку, с помощью которой с нею обычно борются, повышают крайне осторожно.

Не исключено, однако, что этого и, что важнее, озвученных планов окажется достаточно. На графике я собрал данные по трем ставкам, из которых одну устанавливает ФРС, а две другие – те, по которым бизнес и потребители реально занимают для долгосрочных целей.

Как видно на картинке, движению вверх/вниз ставки ФРС предшествует движение других ставок в том же направлении. Объясняется тем, что денежные власти обычно заранее предупреждают о своих планах и финансовые институты включают их в свою политику ценообразования.

Напр., сейчас ФРС только начинает повышать ставку, а коммерческие ставки уже на уровне локальных допандемийных максимумов и выше.

Таким образом, антиинфляционные меры начинают работать еще до того, как они реально вводятся. Ставка сейчас на уровне 0.33%, а коммерческий сектор отталкивается от предстоящих реалий конца этого года, когда ставка ФРС существенно вырастет.

Мой Телеграм-канал

Рецепт, который многие ныне пропагандируют, мол, экономику надо мобилизовать на военные нужды, а для этого надо раздавать дешевые кредиты. Еще раз несколько тезисов на этот счет:

1. Смотреть надо на реальную ставку, а она обычно держится на нулевом уровне. При нынешней ожидаемой инфляции опустить ставку – равнозначно отрицательной ставке, при которой кому-то будут давать кредиты, не только не взимая плату, но даже доплачивая за это. Иными словами, это система субсидирования предприятий;

2. Субсидирование одних производится за счет других. При этом, решения прямо или косвенно принимает чиновник, который в случае провала не отвечает своим кошельком. Поэтому одно калечим, а другое – не факт, что лечим;

3. Дешевые кредиты на военные нужды – это политика в стиле «все для фронта, все для победы», при которой всем поголовно приходится вкладываться. В условиях ВОВ было оправданно, поскольку иначе было не победить. Сейчас государство заявляет, что справится и без такой дополнительной нагрузки на население;

( Читать дальше )

Пол Кругман, получивший премию памяти Альфреда Нобеля по экономике за статьи тридцатилетней давности, уже давно переключился с научного фронта на идеологический и информационный, рассказывая читателям Нью Йорк Таймс о провалах России даже там, где, по общему мнению, она преуспевает. Укрепившийся рубль, оказывается, является предвестником катастрофического спада.

Объясняет он это, опираясь на идею «невозможной троицы» в международных финансах. Стабильность отечественной валюты, открытый рынок капитала и свободная денежно-кредитная политика суть три желательных условия, которые ни одна страна не может себе обеспечить одновременно. Но выполнение любых двух из этих условий обязательно для надлежащего функционирования экономики.

В качестве примеров Кругман приводит Великобританию с нестабильным фунтом, ЕС с прибитой к полу гвоздями ставкой и Китай с высокими барьерами на движение капитала. Во всех трех случаях экономика в состоянии балансировать между финансовой стабильностью и экономическим ростом.

( Читать дальше )

Очередная знаменательная веха в экономической войне РФ с Западом. Уже понижают ключевую ставку и вводят другие послабления, отражающие уверенность в завтрашнем дне.

Несколько комментариев на эту тему:

1. Снова исполнилось мое предсказание, которое звучало следующим образом:

… инфляционные ожидания денежных властей могут быть и ниже установленной ими ставки, а значит ставку до конца года либо понизят, либо годовая инфляция окажется ниже ее уровня

Кстати, это предсказание шло вразрез с ожиданиями многих экспертов, которые предполагали, что ставку поднимут еще выше. Но ситуация развивается очень быстро, и я не ожидал, что мой прогноз «до конца года» исполнится чуть более чем через неделю;

2. Отменяется комиссия, а по сути, налог на покупку валюты. Опять же, это отражает уверенность в том, что угроза паники на валютном рынке позади, и, если народ и ринется покупать доллары, обрадованный отменой налога, рубль останется в назначенном для него коридоре;

( Читать дальше )

Льготная ипотека, на отмену которой уж начали было намекать, продлили, обновив ее условия с учетом имеющейся сегодня ключевой ставки.

Я невысоко оцениваю эту меру в плане ее долгосрочного влияния на наше благосостояние. Но сейчас она выглядит оправданной.

В ближайшее время мы будем жить в цикле борьбы с инфляцией, и наш Центробанк это делает так жестко, как никакой другой в мире. Высокая ставка – это антистимул для расходов, поскольку покупки в кредит теперь сильно кусаются, а простое хранение денег на счетах или в облигациях позволяет (хотя бы номинально) заработать.

Но если цель не только в обуздании роста цен, но и в поддержании занятости, то одними ударами по площадям с помощью ставки уже не обойтись. Нужно не столько ограничивать расходы, сколько менять их структуру. Расходы различаются по своему эффекту в отношении занятости. Расходы на антиквариат почти не влияют на занятость, расходы на импорт преимущественно способствуют занятости в других странах, а расходы на отечественную продукцию, особенно, если в ее производстве мало задействованы импортные составляющие, на внутреннюю занятость влияют сильно. Соответственно, борьба с инфляцией и поддержание занятости предполагает нанесение основного удара по расходам левой части этого спектра.

( Читать дальше )

Есть один простой ориентир.

Здесь надо исходить из простого экономического принципа, выраженного русской пословицей про сыр в мышеловке. В этой жизни нет халявы. Применительно к финансам это означает, что в среднем реальная процентная ставка – разница между базовой ставкой и инфляцией – тяготеет к нулевому уровню. Я это как-то демонстрировал на примере ряда стран.

Отсюда следует, что ключевая ставка ЦБ является хорошим ориентиром относительно ожидаемой годовой инфляции. Сейчас у нас, как известно, она равна 20%. Неудивительно, поэтому, что и инфляцию прогнозируют на том же уровне.

Но здесь надо сделать несколько замечаний:

1. Ключевая ставка отражает текущие инфляционные ожидания денежных властей, а в течение года они могут и поменяться, если в дело вступят до сих пор не игравшие роли важные факторы;

2. Но специфика момента в том, что ключевую ставку задрали не только (а может, и не столько) из соображений борьбы с инфляцией, но и ради предотвращения паники на валютном рынке, которая могла разыграться после запуска «адских санкций». В таком случае инфляционные ожидания денежных властей могут быть и ниже установленной ими ставки, а значит ставку до конца года либо понизят, либо годовая инфляция окажется ниже ее уровня;

( Читать дальше )

Сегодняшнее взрывное подорожание основных сырьевых товаров – это перспектива для Запада получить стагфляцию. Последняя определяется как сочетание инфляции и застоя/спада – редкий гость в развитой экономике, поскольку инфляция и кризисы деловой активности традиционно приходятся на противоположные фазы делового цикла.

Почему две главные макроэкономические проблемы приходятся на разное время – потому что инфляция обычно порождается высоким спросом, а последний вызывает подъем деловой активности.

Иногда, однако, случаются отрицательные шоки предложения – порождаемое как правило внешними причинами повышение издержек производства большинства благ. В этом случае рост цен сопровождается сжатием спроса и, соответственно, сокращением производства и занятости.

Памятным примером является стагфляция середины 1970-х гг. Сильное удорожание нефти тогда вызвало на Западе очередной кризис, который от предыдущих отличался тем, что шел рука об руку с инфляцией. В начале 1980-х аналогичный кризис разразился с новой силой. В обоих случаях кризисы стали следствием войн на Ближнем Востоке, которые, как и сегодня, создали проблемы с поставками.

Но в последующие годы произошел сильный откат нефтяных цен, и к своим историческим максимумам они вернулись спустя лишь четверть века. Ведь сверхвысокая цена на что угодно – это приглашение для бизнеса делать инвестиции в соответствующие отрасли. Дальше эти вложения начинают приносить плоды, предложение подтягивается, а затем и становится избыточным.

Не исключено, что и на этот раз все будет развиваться по схожей схеме: война – ограничения поставок – стагфляция – инвестиции в добычу подорожавших ресурсов или их заменителей – откат цен к прежним уровням или ниже.

Но, по аналогии с прошлым, этот цикл может растянуться на десятилетия.

Мой Телеграм-канал

Сегодняшний обвал фондового рынка лишний раз напомнил о рисках инвестирования после выкупа больших просадок, навроде той, что была в начале пандемии. Первое отвесное падение рынка выкупают и какое-то время рынок растет, а затем возвращается к нисходящему тренду.

Так было во время Великой Депрессии, с которой полтора года назад многие взялись сравнивать депрессию нынешнюю. Понимая, что ни одна депрессия не похожа на другую, я тогда, тем не менее, построил график движения рынка при условии, что он бы стал двигаться так же, как индекс Доу Джонса во время и после Великой Депрессии.

Осенью позапрошлого года наш рынок точно повторял ту динамику. А что же было дальше?

Если быть точным, индекс РТС следовал за американским индексом до ноября 2020 г. Затем, как можно видеть на заглавном графике, в то время как Доу Джонс лишь замедлил падение, наш перешел к росту, который продолжался целый год. Но за последние три месяца бОльшая часть этого роста уничтожена стремительной коррекцией.

( Читать дальше )