Рецензии на книги | Семья Нобелей — образцовые капиталисты среди российских революций.

В только что вышедшей на английском языке книге шведского литературоведа-русиста Бенгта Янгфельдта «The Nobel Family: Swedish Geniuses in Tsarist Russia» рассказывается яркая история о том, как шведская семья построила, а затем потеряла нефтяную династию. Второстепенные детали этого рассказа, столь красноречиво изложенные автором, захватывают дух:

«Все началось в 1837 году с приглашения Эммануила Нобеля поставить свой промышленный гений на службу российскому правительству. Обанкротившийся в родной Швеции изобретатель придумал подводную мину, которая привела в восторг царских министров. Заплатив серебряными рублями, Нобель к 1842 году перевез свою семью в Санкт-Петербург, где открыл «лицензионную фабрику механических колес».
За этим последовала одна из величайших индустриальных и династических историй XIX века. Сын Эммануила — Альфред — изобрел динамит и позже завещал свое состояние на финансирование Нобелевской премии. Его братья, выросшие в России, — Людвиг и Роберт — поставляли российскому правительству шахты и оборудование во время Крымской войны и превратили керосиновый завод на Каспийском море в самый богатый нефтяной бизнес века. На протяжении десятилетий единственным конкурентом Бранобеля — официальное название компании — была компания Standard Oil в США.

Братья Нобели преуспели как бизнесмены и промышленники-филантропы. Имея хорошо управляемый и технологически продвинутый нефтеперерабатывающий завод в Баку и распределительные центры на Волге, они 40% прибыли выделяли инженерам и служащим компании. Их величественный административный штаб на набережной Невы в Санкт-Петербурге ознаменовал выдающееся положение семьи в центре процветающей шведско-русской общины.
Правление царей Александра III и Николая II в конце 19-го и начале 20-го веков характеризовалось сочетанием политических репрессий и экономической экспансии, в то время как Россия индустриализировалась головокружительными темпами, привлекая инвесторов и предпринимателей со всей Европы. Такие договоренности устраивали все стороны, включая Нобелей. Дочь Людвига — Марта — вышла замуж за русского революционера, что было столь же важно, как и натурализация иностранной фирмы. При сыне Людвига — Эммануиле — Бранобель так много внес в процветание России, что компании было предложено использовать императорские знаки отличия. Нобели, по сути, стали почетными россиянами еще до потопа.

Революция 1905 года должна была прозвучать предостережением. После того, как рабочим разрешили создавать профсоюзы, вспыхнули протесты против десятилетий плохого управления и коррупции. Забастовки прошли на нефтепромыслах Бранобеля и в мастерских. Трое шведских инженеров были убиты, остальным была предоставлена вооруженная охрана. Управляющий директор в Баку подал в отставку.
Волнения ударили по производству, что привело к росту цен. В год убийств компания выплатила 20-процентные дивиденды. Бранобель взял все риски на себя. Как выразился Эммануил, «нам ничего не остается, кроме как выждать время и посмотреть, кто продержится дольше». С захватом власти большевиками Нобели потеряли все свои российские владения, свои российские дома и свое российское прошлое.

Октябрьская революция 1917 года застала Эммануила принимающим целебные воды Закавказья, побудив его искать убежище в курортном городе Кисловодске, где прятались идеологически нежелательные люди: королевская семья, аристократия, банкиры и буржуазия.
Проигнорировав официальный вызов в Москву в апреле 1918 года, Эммануил пропустил национализацию нефтяной промышленности в июне. Осенью он совершает побег, спрятавшись в тележке, что совпало с «крупнейшей конфискацией частной собственности в мировой истории», когда было национализировано около 9500 предприятий. Сводные братья Эммануила — Йоста и Эмиль — были схвачены ВЧК и брошены в Петропавловскую крепость в Петрограде.

Советские учебники истории осуждали этих ужасных капиталистических хищников с их «беспрецедентно изысканной» (прекрасный термин) «эксплуатацией рабочих». Очевидно, что Нобели привнесли в индустриальную Россию такую степень цивилизации, которой позавидовали бы многие западные города: от очаровательного бакинского дома управляющего «Вилла Петролеа» с видом на богатый рабочий поселок с Народным Домом и оркестром, субсидированным питанием и медицинскими учреждениями до Нобелевских городков на Волге и «образцового» пригорода в Санкт-Петербург для рабочих Бранобеля.

Вопреки старым советским обвинениям, как выразился Янгфельдт, «семья Нобелей была образцовыми капиталистами в стране, которая всегда имела большой дефицит благосостояния и демократии». И теперь, когда иностранные компании снова покидают Россию, призрак этого дефицита возвращается. Возможно, реальный интерес к этой истории сегодня заключается в том, что судьба Нобелей создает удивительный прецедент для нынешних западных предприятий, работающих в России.»

Телеграм-канал «Интриги книги»